Слушать радио, так же как и читать газеты, вредно и до еды, и после. Деформированные журналисты со временем начинают деформировать нас — читателей и слушателей. Пару недель назад у приличного ведущего солидной радиостанции во время прямого эфира сорвалось: «Не понимаю, о чем думают люди, которые заводят ребенка, имея зарплату в двадцать, двадцать пять или тридцать тысяч?!» Речь в передаче шла о покупке машин в кредит и страховании таких автомобилей. Что послужило толчком к переходу на обсуждение проблем демографии, я не уяснила. Видимо, что-то глубоко личное.
Фраза вылетела как пуля. Собеседник замял неловкость, вызванную неадекватностью и эмоциональностью высказывания, переведя разговор к основной теме. Я выключила радио и отдышалась. В стране, где рождаются на свет меньше половины зачатых детей, где более 60% работающих женщин во время беременности сталкиваются с угрозой увольнения по инициативе работодателя, где средняя зарплата гораздо ниже названных сумм, журналист, делающий подобные заявления, — он кто?.. Бедный, несчастный человек, не подозревающий, что зачатие почти невозможно, беременность — чудо, а рождение ребенка — величайшее счастье?!
Для него и для тех, кто разделяет его страхи и сомнения, я расскажу историю одной семьи — самой обычной и одновременно редкой, героической. А заодно представлю вам героиню рубрики «Посиделки», интервью у которой я уже взяла и вскоре опубликую на страницах MAMAM4LIFE.
Написала сейчас заголовок и засомневалась, были ли Надя с Володей новобрачными в те дни. Они пытались быть семьей, вести себя как супруги, но выглядели все же как две единицы, вцепившиеся в плюсик. Она — нескладная и по-старомодному застенчивая первокурсница исторического факультета. Он — бас-гитарист широкоизвестной в узких кругах рок-группы, фотохудожник, мастер музыкальных инструментов. Короче, настоящий фрилансер, слегка тронутый звездной болезнью. На дворе начало августа 98-го, впереди еще две недели до очередного «черного дня» российской экономики, обвала курсов валют, нового витка всенародного разорения.
В эти дни ребята купили два, расположенных рядом, участка земли в садоводстве под Питером за символические 100$. Зачем нужна недвижимость легким на подъем молодым людям?
Ровно через год появился на свет из первый сын Никон. В тот момент у них были эти двенадцать соток и большая палатка. Ни работы, ни зарплаты, ни родительского плеча.
Я предупредила Надю о статье, попросила об интервью .
— О чем ты будешь писать? — спросила Надя.
— Про вас роман написать можно.
— Скажешь тоже, — улыбнулась она.
— Просто, как жили вы последние десять лет, как строили этот дом, что приняли двух детей.
— В каком смысле приняли? — нахмурила она брови. — Это же наши дети. Мы их родили.
— Ну, в наше время это необязательно.
— Ах, вот ты о чем.
— Ну, типо об этом...
Если рождение старшего сына можно еще объяснить юношеским легкомыслием и недальновидностью, то появление второго ребенка два года спустя, было не чем иным, как осознанным принятием жизненного вызова.
Дом, который строил Володя
После рождения первого сына Володя решил строить дом. В первый год начертил трехэтажный дворец, прокопал канаву и отвел ручей. Во второй поставил фундамент. Все это время семья обитала в съемных полуживых частных домах, которые стояли еще в великом множестве в окрестностях Питера.
Конечно, молодая мама не работала. Конечно, молодой папа не превратился из волосатой шпаны в благопристойного менеджера и продолжал полуголодную жизнь вольного стрелка, у которого то пусто, то густо. Естественно, в такой ситуации второй ребенок по логической мысли был невозможен, но они не отказали ему в рождении.
Рождение Гоши заставило изменить жизненный уклад. Володя оставил музыку. Участие в группе приносило удовольствие, но отнимало время и деньги. И объяснил жене, что им придется отказаться или от съема жилья, или от мечты о своем доме.
От мечты они не отказались. И переехали с двумя маленькими детьми в строительный вагончик на собственную землю. Садоводство, где они начали строиться, хоть и расположено в пятнадцати километрах от северной столицы, но в недалеком 2001 году там не было ни света, ни газа, ни дорог. Была вода в колодце на участке, было много сушняка в ближайших лесах.
И вот в таких спартанских условиях, в крохотном вагончике без каких-либо благ цивилизации началась жизнь этой странной семьи на своей земле. Зима 2002 года была в наших краях настолько суровой, что старожилы сравнивали ее с блокадными зимами. Мне тоже довелось провести ее в загородном доме, плохо приспособленном к зимовке. Правда, у нас были и свет, и газ, и водопровод, и до асфальта рукой подать. Сбежать легко. Мы не сбежали, всю зиму я почти каждый день думала о Володе, Наде и их двух пацанах.
Бежать-то особо было некуда. Та зима запомнилась петербуржцам техногенными катастрофами районного масштаба. Лопались трубы холодного и горячего водоснабжения, отопления. Отказывали электроподстанции. Летом мы увиделись с ребятами. Они встретили нас полные энтузиазма. «После такой зимы нам ничего не страшно, — говорила Надя. — Не поверишь, но нам звонили друзья из города в самые морозы и просили из приютить. У нас тепло. Натопим так, что голые ходим, вода под окном, к свечке уже привыкли. А они там мерзнут и не знают, как выживать.»
В скором времени Володя вызвался стать председателем садоводства. Он понял, если он сам не построит сюда дорогу и не проведет свет, то никто другой этого не сделает. Работа председателем — это не работа в полном смысле, а скорее общественная нагрузка. Зарплату на должности принято платить такую, чтобы человек воровал с чистой совестью. В то, что есть люди, которые не могут красть, в России не верят.
Годы, которые Володя потратил на благоустройство садоводства, были в каком-то смысле украдены из семьи. За эти годы хозяин мог бы заработать достаточно денег, чтобы достроить свой личный дом. Но, с другой стороны, инфраструктуры в садоводстве тогда бы по-прежнему не было. Так одна бездомная семья, которая очень хотела жить по-человечески, изменила условия быта всего поселка.
Дом, который строил Володя
Справа - тот самый дом, слева - тот самый вагончик
Шесть зим и шесть лет прожили ребята в вагончике. Володя за это время стал первоклассным ландшафтным дизайнером, электриком, строителем. Перед поступлением старшего сына в первый класс решили показать его далекой родне. И эта поездка принесла неожиданный бонус: родственники, очарованные Никоном, скинулись и собрали сумму необходимую для завершения строительства. Хоть и не окончательного, но достаточного, чтобы семья смогла перебраться в дом, а первоклассник получить персональное место для занятий.
Дом Володя строит и по сей день. Этим летом планирует запустить в ход газовую котельную и установить систему отопления, чтобы эксплуатировать верхние этажи круглый год.
В далеком девяносто восьмом году их участок был фрагментом болота, по которому ходить можно было либо в в резиновых сапогах, либо босиком. Работы начались с осушения. Тогда Володя выкопал ручей и наметил места для пруда.
Весной прошлого года он осуществил давнюю задумку и выкопал пруд. Сейчас в нем появились флора и фауна, а в жару купаются дети и взрослые. Появились улитки, ежики и мошкара, которых не было последнее десятилетие. Сыновья рассуждают об экосистемах, о том, как быстро реагируют земля на труд человеческих рук.
Участок украшают альпийские горки, благородные растения и романтические дорожки. Любуясь ландшафтом с легкостью представляешь, какая красота будет здесь через пять-десять лет.
Дети, которых растила Надя
Получение высшего образования для Нади стало делом принципа. Никакой практической пользы в ее ситуации оно не принесло. Но Надя завершила начатое до конца. Сегодня она педагог-историк с университетским образованием.
Несмотря на ограниченный бюджет и строгую экономию она собрала детскую библиотеку, которую не во всякой школе найдешь. Детские игры, игрушки и учебные пособия занимают в новом доме столько места, что можно открывать игротеку для местной детворы.
Не знаю, ждали ли ребята помощи от Вселенной, когда появился на свет Гоша. Судьба-злодейка распорядилась так, что его младенчество и детство стало особым испытанием. Ближе к трем годам, как раз в то время, когда у мамы появились мысли принять активное участие в финансовом обеспечении семьи, стало ясно, что у Гоши слабое здоровье.
Ни детский сад, ни обычные приемы педагогики и ухода в его случае были не применимы. Потянулись долгие годы борьбы за будущее младшего сына. Многочисленные консультации с врачами, терапия, обследования, специальные занятия, особая педагогика — вряд ли мы, мамы здоровых детей, можем представить себе весь этот груз.
Все необходимые малышу редкие медицинские и педагогические услуги в городе, а до него надо добраться. Изо дня в день пешком шесть километров по бездорожью до трассы, дальше час на транспорте с несколькими пересадками. Сколько сил, времени, денег, терпения и любви потребовалось ребятам в эти годы. А ведь есть еще и старший сын, ребенок со своими интересами и проблемами.
Сейчас Гошке восемь лет. Его здоровье намного лучше, этой осенью он пойдет в первый класс. Он учится общаться с другими детьми, не только с братом. Возможно, потому что Гоша был долго лишен детского коллектива, этот дом всегда открыт гостям.
А, может быть, Надя умеет создать особую атмосферу надежность и комфорта. Иначе, чем объяснить, что друзья завозят сюда запросто своих детей пожить недельку-другую, а сами спокойно отправляются по делам.